ного транспорта, работал по своей специальности в Научно-исследовательском институте стандартизации и да-
же сдал экзамены кандидатского минимума. Но его призвание — музыка, песня — взяло свое. Й вот инженер стал профессиональным артистом эстрады.
Теперь певец и гитарист Вячеслав Малежек —один из солистов завоевавшего у нас в стране и за рубежом большую популярность вокально-инструментального ансамбля «Пламя». Он написал около ста песен. Впрочем, все было предрешено еще в студенческие дни, когда он начал выступать в молодежном ансамбле «Мозаика». Да и дипломная работа его называлась несколько необычно: «Кибернетический синтез музыки». Защищал он ее буквально с гитарой в руках. «В то время,— рассказывает В. Малежек,— я увлекался конструированием робота-композитора. Позднее понял, что это утопия».
Узнав, что Тана жива, Малежек написал ей дружеское письмо и приложил к нему кассету музыкальных записей: лучшие, на его взгляд, песни ансамбля «Пламя», в том числе и с последнего международного молодежного фестиваля в Гаване, а также записанные дома, под гитару собственные песни. Его очень интересовала судьба других кампучийцев, сокурсников Таны: запомнившегося улыбкой Савата, очаровательной Ванны...
Пришла к нам и Ольга Казанцева, которая вместе с Таной училась в балетной школе Большого театра. Они жили в одной комнате общежития, вместе ходили в кино, на вечера...
— Мы, сокурсницы Таны, все эти годы вспоминали о ней, волновались за ее судьбу, за судьбу остальных молодых кампучийцев, вернувшихся на родину,—говорила Ольга Казанцева.— В училище вместе с нами занимались пять девушек и пятеро ребят из этой далекой страны. Их как-то неожиданно, до конца учебы отозвали. И сразу же оборвалась всякая связь. Ясно было, что произошло нечто трагическое, непредвиденное...
Расставаясь с Олей, Тана оставила ей на память самое, как она сказала, дорогое для нее — письмо отца, присланное из Пномпеня. «Оно уже стало нашей семейной реликвией,— пояснил Андрей Казанцев — муж Оли, тоже бывший ее однокурсник, который хорошо помнит Тану.— Вот это письмо...»
По белому бумажному полотну каллиграфическим почерком как бы вышиты загадочные узоры восточной письменной вязи. Солисты молодого, но уже завоевавшего популярность танцевального ансамбля «Ритмы планеты» Ольга и Андрей Казанцевы хранят и фотографию, на которой снялись вместе, незадолго перед разлукой, советские и кампучийские студенты: веселые, озорные.
Среди артистов ансамбля «Ритмы планеты» много выпускников хореографического училища, сокурсников Таны: Ирина Григоренко, Наталья Андреева, Марина Взорова, Сергей Семенов; они помнят по именам кампучийцев, вместе с которыми им довелось учиться.
— Самони... Ну, конечно же, это Петя! Так он просил называть его, чтобы было совсем по-русски,— вспоминали участники ансамбля, разглядывая старую фотографию.—А это Саша.—И тут же кто-то добавил: — Нуда — Сават, Саша... Сарейна мы звали Сер<ежей. ТханСома — Володей. Вот и Женя — Сом Сыын. Это Ванна, Валя. Это Чан Тхуа. Это Марина — позвольте, как ее звали по-кампучийски? Ким Енг! Наташа! Ее звали ВутТхи. Живы ли они?